История «Артека»: О вечно юных душой и их юбилеях
6 июля 2022 года в «Литературной газете» № 26 опубликована статья собственного корреспондента издания Виктора Терентьева, посвященная 85-летию «Лазурного». В далёком 1986 году автор публикации был одним из председателей совета дружины «Лазурная» и даже воплотил на сцене Дворца «Суук-Су» образ Александра Сергеевича Пушкина. Через 36 лет Виктор Терентьв окунулся «в омут памяти, чтоб лишний раз засвидетельствовать: ничто на земле не проходит бесследно».
«Артековец сегодня – артековец всегда!»
В советские времена путёвка в «Артек» для школьника – нечто из ряда вон выходящее, невероятное. Особенно если речь шла о небольшом провинциальном городке в Республике Коми. Нет, конечно, Печора – и тогда транспортный узел и «энергетическая столица» региона, с учётом Печорской ГРЭС. А одна из центральных газет СССР даже посвятила Печоре целый разворот, правда, весьма критический, с заголовком «Город не на обочине».
Однако печорских пионеров в главный пионерлагерь страны отправляли всё-таки нечасто. И почему в тот раз выбор пал на меня – загадка. Грудью амбразуру дзота не закрывал, под откос вражеские поезда не пускал, и в мирной жизни героизм проявить не довелось: ни одного подвига, воспетого на страницах «Пионерской правды».
Отличником не был. В пионерском отряде класса занимал более чем скромную должность цветовода. Да, самовыражался в драмкружке городского Дома пионеров, участвовал в городских творческих мероприятиях, но как и многие мои ровесники. Родители – трудяги, никакого блата... Случайное везение.
И высшая награда «Артека» – фотографирование у развёрнутого Красного знамени лагеря – не более чем стечение обстоятельств. В нашу смену от дружины этой чести были удостоены двое – я и дружинный знаменосец Фёдор Копач из Молдавии.
Это уже после «Артека» меня, восьмиклассника, избрали членом бюро ГК ВЛКСМ, а по окончании школы приняли на работу инструктором горкома, где, кстати, проработал недолго. Как победителя республиканского конкурса по коми литературному краеведению без экзаменов зачислили на финно-угорский факультет Сыктывкарского университета... По местным меркам карьера головокружительная и необъяснимая! Милость Божья...
Но вернусь в февраль 1986-го. Возможность около 40 дней провести на Южном берегу Крыма, утопающем в цветущем миндале, когда у нас мели метели, конечно, воспринималась как чудо. Увы, в дороге сильно простудился, поэтому сразу по прибытии в «Артек» попал в лечебный корпус. Впрочем, и в этом повороте судьбы проглядывала улыбка фортуны. Больничный режим, оградивший меня и товарищей по несчастью от насыщенных событиями пионерских будней, одарил экскурсиями по 10 артековским дружинам: «Лазурной», в которую я был распределён, «Хрустальной», «Алмазной», «Янтарной», «Кипарисной», «Лесной», «Озёрной», «Полевой», «Речной» и «Морской».
«Как тебе про «Артек» рассказать?..»
Вот, например, корпус, в котором жила посол доброй воли Саманта Рид Смит. Та самая школьница из американского штата Мэн, что написала генсеку ЦК КПСС Юрию Андропову письмо с вопросом о военных планах: «...Я очень беспокоюсь, не начнётся ли ядерная война между Россией и Соединёнными Штатами. Вы собираетесь проголосовать за начало войны или нет? Если Вы против войны, скажите, пожалуйста, как Вы собираетесь помочь предотвратить войну?.. Почему Вы хотите завоевать весь мир или, по крайней мере, нашу страну?» И 26 апреля 1983 года получила ответ с заверениями в мирных намерениях. Юрий Владимирович пригласил юную американку вместе с родителями в «Артек», где той очень понравилось. Она носила артековскую форму, сдружилась со многими артековцами и с удовольствием участвовала во всех пионерских делах дружины «Морская». Мечтала когда-нибудь снова вернуться «под бок» Аю-Дага.
Покидая лагерь 22 июля, Саманта с улыбкой сказала телевизионщикам: «Будем жить!» Однако 25 августа 1985 года в возрасте 13 лет погибла в авиакатастрофе, возвращаясь с отцом со съёмок сериала «Улица Лайм». Через год, 4 июля – в «день приезда», – у подножия Медведь-горы открыли персональную аллею и установили именной гранитный пилон в честь «голубки мира», в том числе прославившей в Америке главный детский центр СССР: более 100 американских школьников из 20 штатов, победившие в национальном конкурсе «Почему я хочу поехать в «Артек»?», смогли осуществить мечту.
В том же 1986-м советская ровесница Саманты Катя Лычёва по предложению организации «Дети как миротворцы» нанесла ответный визит в США и с 21 марта по 4 апреля посетила с «миссией мира» Нью-Йорк, Вашингтон, Сан-Франциско, встретилась с президентом Рональдом Рейганом...
Что ни скамейка, дорожка, костровая – сакральная святыня международных дружбы и солидарности. Тот же «Лазурный», всегда верный интернациональному долгу, даже в самую первую смену в марте 1937-го наряду с советскими детьми принимал юных посланцев Испании – «орлят» гражданской войны 1936–1939 годов. А вот, к примеру, официальная площадь дружины, где 16 июня 1985-го, в день 60-летия «Артека», состоялась торжественная линейка с участием председателя Центрального совета Всесоюзной пионерской организации Людмилы Швецовой и руководителя всего лагеря Германа Чёрного...
Да, яркость имён, «освещавших» то или иное событие своей преходящей земной славой, меркнет с годами. Поль Робсон, Анри Барбюс или даже Джанни Родари у «племени младого, незнакомого» менее котируемы, чем Джастин Бибер или Джоан Роулинг. А вот племя родителей и дедов живёт воспоминаниями, описывая давние артековские встречи, как апостолы-евангелисты, с благоговейным трепетом – в мельчайших подробностях и с нетленными красками. Сохранится ли у нынешних героев дня такая же преданность кумирам?
«...Мой товарищ, мой друг, мой попутчик»
Мне, как и многим тысячам мальчишек и девчонок из разных стран, посчастливилось пройти по краешку судьбы советского «Артека», увидеть огонь в глазах самоотверженных последователей пионеров-героев, боевой задор в духе детских кинохитов режиссёра Николая Калинина по повестям Анатолия Рыбакова. Помните, один из персонажей «Бронзовой птицы» (1974 г.) в конце фильма предлагает: «Надо крепить интернациональную дружбу, потому что фашизм поднимает голову!»? Пророчество из детских уст! А следом – знаменитая песня Булата Окуджавы и Станислава Пожлакова:
Что легенды нам о боге,
Не святые мы с тобой.
Наши боги – те дороги,
Что ведут в последний бой!..
В этих художественно-идеологических образах (в тех же возвышенно-эмоциональных музыкальных композициях с их щемящей мощью «Артековец сегодня – артековец всегда», «Как тебе про «Артек» рассказать...», «Живой уголёк», «Первая вершина», «Абсолют», «Солнцу и дружбе – салют!»...) запечатлён миф, накладывающий свой романтический отпечаток на реальность – рождающий стремление к идеалу, такому заоблачно далёкому и одновременно близкому, на расстоянии протянутой руки.
...Пламя разгорается
На весь земной простор,
И первыми время нас учит.
Ты гори, гори, мой костёр,
Мой товарищ, мой друг, мой попутчик.
Увлекательные конкретные дела с утра до вечера были главным педагогическим инструментом воздействия на артековцев: некогда передохнуть – каждый день расписан чуть ли не по минутам образовательными проектами, творческими состязаниями, праздниками и общественно-политическими акциями...
«Нам этот мир завещано беречь»
Чего стоила хотя бы организованная СИМЕА торжественная церемония передачи международной эстафеты «Нам этот мир завещано беречь» болгарскими пионерами советским, в которой довелось поучаствовать и мне! До Болгарии эстафета побывала в Монголии, на Кубе, в ГДР, а в СССР по её маршруту были запланированы встречи школьников с ветеранами Великой Отечественной войны и делегатами XXVII Съезда КПСС, митинги солидарности с участниками антивоенного движения и трудовые десанты.
Дружине «Лазурная» поручили провести на официальном общелагерном сборе шествие с флагами мировых держав. В Советском Союзе на праздничных демонстрациях любили устраивать подобные шоу: знаменосцы под музыку не только маршировали в шеренгах, но и выстраивались в пространственные изображения различных символов, отчётливо различимые только на расстоянии.
Для почётной миссии из старших отрядов отобрали несколько десятков самых достойных и... рослых пионеров. Репетиции проходили даже во время «абсолюта» («тихого часа»), что стало предметом белой зависти у обречённых на дневной сон.
Не время спать! Жизнь – стремительный поток событий. Главное – всё успеть и никуда не опоздать. Летишь, как вихрь, на костровую соседней дружины сквозь фиолетовые водопады ароматной глицинии и солнечные «струи» лабурнума («золотого дождя»), мимо роскошных шапок сирени, бордовых – иудина дерева (церциса или багрянника), розово-белоснежных – олеандра... А потом, подчиняясь командам педантичного режиссёра, носишься с друзьями со штандартами разных государств под весьма ритмичную песню Юрия Чичкова и Константина Ибряева «Нам этот мир завещано беречь», чтоб не дать «стать пеплом и золой тому, что красотой земной зовётся». И с гордостью восклицаешь: «Да здравствует ветер, который в лицо!.. И нет нам покоя! Гори, но живи!»
Мне сначала достался флаг Люксембурга, но когда в процессе построений и в конце шествия оказалось, что я волей случая – во главе одной из двух колонн, величественно направляющихся по центру площади к трибунам и телекамерам, вручили «символ государственного суверенитета СССР и нерушимого союза рабочих и крестьян в борьбе за построение коммунистического общества», моему соседу во второй колонне соответственно – флаг Болгарии. Правда, меня смущало, почему наши державные колонны, при всём декларируемом единстве устремлений, возле трибун расходятся в разные стороны.
И лишь по прошествии времени неожиданно выяснилось: большинство священных ритуалов во имя мира на земле в плане эффективности – сродни отопительному сезону в зимнем лесу... Зато в сознании скольких юных жителей планеты создано зримое представление о счастливом детстве и привито чувство сопричастности к судьбе человечества! Не случайно в 2000 году в Токио «Артек» признан лучшим детским центром среди 100 тысяч детских лагерей из 50 стран...
«Воспоминаньем упоенный...»
В начале смены вернувшись из лечкорпуса в дружину, я обнаружил, что все пионерские поручения распределены, но быть «на подхвате» при столь серьёзных ежедневных эмоциональных и физических (спортивных) нагрузках оказалось благом. Ведь с общественными делами соседствовала учёба в артековской школе – без домашних заданий, но по полной учебной программе.
Из секций и кружков, коих в «Артеке» тоже великое множество, меня заинтересовал библиотечный, который вела удивительный человек, одухотворённый и креативный, всей душой влюблённый в творчество Пушкина и знающий его чуть ли не наизусть, – Руфина Куваева. Она предложила кружковцам поставить по собственному сценарию литературно-музыкальную композицию о южной ссылке, которую поэт провёл в 1820–1824 годах в том числе в Гурзуфе вместе с семьёй генерала Николая Раевского и где пережил «счастливейшие минуты своей жизни», обрёл «колыбель Онегина»:
Прекрасны вы, брега Тавриды,
Когда вас видишь с корабля
При свете утренней Киприды...
В своей книге «Знаменитые гости Гурзуфа и «Артека» Руфина Александровна впоследствии напишет:
«...Особенно мне запомнился 1986 год. В «Артеке», в дружине «Лазурная», шла третья пионерская смена. Ко мне в библиотечный кружок пришёл подросток, который был очень похож на юного поэта: густые кудрявые волосы, большие выразительные глаза, пухлые губы – точная копия Александра Сергеевича. Не использовать такой случай было бы обидно. Поэтому я предложила собравшимся пионерам преобразовать библиотечный кружок в драматический и поставить написанную мной небольшую пьесу «Пушкин в Гурзуфе». Все охотно согласились, но Виктор, так звали мальчика, выразил некоторые сомнения о возможности перевоплощения. Образ Пушкина вызывал у него священный трепет. Поверить в себя помогли многочисленные репетиции и большая кропотливая работа, включавшая изучение биографических материалов.
Никогда в жизни я так не волновалась, как на состоявшейся во Дворце «Суук-Су» премьере этой пьесы, но Виктор органично вошёл в роль, исполнив её вдохновенно, сдержанно, очень выразительно и убедительно. Дикция была безупречной.
Сцена на корабле, в которой очарованный морскими бескрайними просторами и живописным гурзуфским берегом Пушкин пишет свою знаменитую элегию, до сих пор стоит у меня перед глазами. На диапроекторе – военный бриг, рассекающий волны, звуковым фоном – музыка любимого поэтом Моцарта, а в свете рампы – оживший портрет юного поэта кисти Ильи Ефимовича Репина. Слегка загримированный Витя с гусиным пером в руках что-то пишет на бумаге и импровизирует вслух:
Погасло дневное светило;
На море синее вечерний пал туман.
Шуми, шуми послушное ветрило,
Волнуйся подо мной, угрюмый океан.
Я вижу берег отдаленный,
Земли полуденной волшебные края;
С волненьем и тоской туда стремлюся я,
Воспоминаньем упоенный...
В зале царила восторженная тишина, а по окончании нашего спектакля его участников и, разумеется, главного героя искупали в овациях. На следующее утро Витю стали уважительно называть «Александром Сергеевичем». А я никогда и нигде, ни в одном кинофильме, ни в одном спектакле, не видела исполнителя роли юного поэта лучше, чем Виктор Терентьев, семиклассник из далёкого северного городка Печора...»
«Солнцу и дружбе – салют!»
В середине смены состоялось отчётно-перевыборное пионерское собрание, на котором меня избрали членом совета дружины, а совет дружины – председателем. Проблема заключалась в отсутствии командного навыка, необходимого для проведения общедружинных мероприятий. Буквально на следующий день, День союзных республик, предстояло открывать торжественную линейку...
На главной площади выстроилась вся дружина. Уже позади тирада, отчеканиваемая потом каждое утро и каждый вечер: «Под знамя дружины «Лазурная» имени дважды Героя Советского Союза лётчика-космонавта СССР Владимира Михайловича Комарова Всесоюзного ордена Трудового Красного Знамени, ордена Дружбы народов пионерского лагеря «Артек» имени Владимира Ильича Ленина смирно!» Дружинное знамя внесено. Необходимо зачитать перечень знамён всех 15 республик, которые вот-вот взовьются на флагштоках. И вдруг меня сносит на монотонный речитатив:
– ...Узбекской Советской Социалистической Республики, Казахской Советской Социалистической Республики, Грузинской Советской Социалистической Республики...
– Витя, не пой! – строго шепчет старшая пионервожатая Надежда Кузнецова, стоящая рядом со мной у микрофона.
Но я ничего не могу поделать и продолжаю «петь»:
– Азербайджанской Советской Социалистической Республики...
– Витя, не пой! – шёпот Нади становится громче, а тон грознее.
– Литовской Советской Социалистической Республики...
Тут голос вожатой выразил всю силу её эмоции, а приказ, благодаря беспристрастному микрофону, послушно повторили все звукоусилительные колонки... С того дня в публичных выступлениях я успешно обрубал окончания слов и фраз, не вызывая больше нареканий старших товарищей. Впрочем, упрекнуть их в суровости и придирчивости, конечно, нельзя.
Неравнодушная Надя и столь же искренние её коллеги вместе с юными подопечными и заботливым «отцом дружины» Сергеем Ерохиным, талантливо руководившим «Лазурной» с 16 июля 1982-го по 31 декабря 1986-го (сейчас Сергей Вячеславович – советник гендиректора МДЦ «Артек» по организационно-педагогической деятельности), буквально сроднились. Стали единой, дружной семьёй, в которой мудрость и сердечность взрослых не подавляли детские озорство и не в полной мере осознаваемую натуру, а дипломатично направляли в рациональное русло, выводя на новые уровни понимания.
– Каждый новый день здесь был наполнен стремлением и желанием сделать что-то важное и яркое, – вспомнит Ерохин по случаю 85-летия дружины. – Каждая новая смена приносила постоянно растущее ощущение успеха от сделанного. Каждый новый год, проведённый вместе, делал коллектив и меня увереннее и сильнее.
«Где ярче свет, там тени гуще»
Мой артековский друг из Латвии Виктор Старостин любил повторять вслед за Экзюпери: «Самое главное – то, что не увидишь глазами!..» В «Артеке» всё, в том числе зоркость сердца, развивается реактивно. А старшая пионервожатая часто напоминала, что каждому из нас желательно ежедневно вести артековский дневник, чтоб ничего не упустить – важного разговора с кем-либо из друзей, значимой ситуативной мелочи или внезапно возникшей мысли, передающих неповторимую атмосферу жизни лагеря. Увы, усидчивостью и тягой к эпистолярному жанру я тогда не отличался. Однако это не помешало пронести через десятилетия дружбу с экс-библиотекарем «Лазурной».
В этом году Руфине Александровне, которая по дню рождения – time twins Ленина, исполнилось 86. В «Артек» она приехала из Вологды осенью 1972-го по вызову отдела кадров лагеря: дружинных библиотек много, но с библиотекарями – напряжёнка. А Куваева – выпускница Великоустюгского библиотечного техникума и филфака Вологодского пединститута, успешно работала в областной библиотеке.
Правда, квартиру приглашённому специалисту своевременно предоставить «забыли». 10 лет жила в вожатском общежитии, где неоднократно сталкивалась с уже тогда поднимающим в Крыму голову украинским национализмом... Но в один прекрасный день – не без собственных усилий! – получила в Гурзуфе законную благоустроенную «крышу над головой».
Всю себя всегда отдавала работе, с которой иногда уходила после полуночи. Считает библиотеку огромным и не в полной мере используемым резервом образовательно-воспитательного процесса. Увы, в числе артековских руководителей были и такие, кто слышать не хотел про «все эти читальни». Мол, вчерашний день! Но когда супруге одного из чиновников понадобилось место библиотекаря, Руфине Куваевой не постеснялись сказать об этом открытым текстом. Так, в 1993-м её «ушли на пенсию», хотя сил и желания трудиться на благо детей ей было не занимать, а ещё квалификация, интеллект и творческая натура!
Тогда Руфина Александровна основала в Ялте Шаляпинское общество, которое зарегистрировала в 1996-м. Первые концертно-просветительские программы с лёгкой руки Куваевой стартовали уже в 1993-м. Прикладывала титанические старания к осуществлению мечты Фёдора Ивановича о постройке в «Артеке», на Шаляпинской скале, Замка искусств. Конечно, безуспешно – украинские функционеры от культуры были категорически против «несвоевременной» идеи.
Но преодоление препятствий на пути к всеобщему счастью – дополнительный бонус для сверхэнергичных. «Покой нам только снится», – смеётся целеустремлённый человек, любящий жизнь и верящий в торжество здравого смысла. Пишет книги и живёт насыщенной творческой жизнью. Несмотря ни на что и вопреки всему...
Благодаря «Артеку» я понял: психологическая зрелость – в умении адаптироваться к тому, что не в силах изменить. Смеяться, когда весело, и плакать, когда грустно, – не загонять подлинные чувства в дальний угол подсознания. Уязвимость при досконально-исчерпывающем, полнокровном проживании жизни – мнимая, в нём – сила. Осмысление фрустраций (несоответствий между желаемым и действительным), а не бегство от них, – оберег от жестокости и душевной чёрствости, свидетельство способности к духовному росту... Посвящение в эту светлую истину для меня состоялось у подножия Аю-Дага.
06.07.2022 г.