«Артек» – мой путь к себе

«Что я вижу, когда закрываю глаза? «Артек». Ночь. Я стою на пирсе. Шум прибоя сливается с отдаленным детским смехом…» С этих строк начинается письмо артековской вожатой Жанны Ганиной. Проработав в «Озерном» лето 2015 года, она снова надеется на встречу с детским лагерем и делится трогательными воспоминаниями.

В какой-то момент в человеке происходит «щелчок», время замедляется, а душа говорит: посмотри и запомни всё это. Сейчас я уже дома, в Казани. Но этот самый «щелчок» произошел в моем сознании, когда я стояла в ту ночь на пирсе в «Артеке». Невероятно, но в Казани, возможно, он мог бы не наступить никогда. Именно там я поняла, что силы человека безграничны, надо только найти путь к себе.

Как найти этот путь? В сером городе ты не всегда свободен мыслями, ты зависим: бешеный ритм, пробки, очереди и работа не дают покоя и давят. Тот артековский «щелчок» подарил мне новый взгляд на жизнь. В одной из моих любимых артековских песен поется: «Душой свободною взлетаю над собой». Раньше суета, давая хороший пинок, подгоняла и меня: «Давай, давай, быстрей! Чего это ты задумался, нет времени мечтать!» Но сейчас эта «метелка» гонит всех, а я как-то умудряюсь отойти в сторону и продолжать жить. И вспоминать «Артек».

...Яркие лучи солнца. Мы стоим на пляже. Каждый вожатый в своем секторе. Дети заходят в воду. У меня в отряде они были самые взрослые. Но они не чувствовали себя взрослыми. «Артек» - это то место, где им разрешают быть детьми. Как-то мне девочка сказала, если бы она сейчас была в городе, то была бы на каблуках, с сумкой, а в этой сумке - серьёзные мысли и планы на будущее. И помада, и уже взрослая. Она сказала, что город заставляет ее быть такой. И никому нет дела, что ей всего 16 лет: «Там нельзя быть собой. Если в 10 классе я приду в школу и скажу: «Давайте поиграем все вместе», то на меня посмотрят как на ненормальную. А тут нет. Почему так? Потому что здесь – детство». Я смотрю на них, стоящих под лучами солнца. И мне так смешно. Волна накрывает моих ребят в неожиданный момент. И вот они поднимают глаза и сами смеются.

В повседневной взрослой жизни мы радуемся премии, новому автомобилю, распродаже, полученному диплому, погашенному кредиту. А в «Артеке» я радовалась тому, что мой ребенок научился плавать, хорошо рассказал своё стихотворение на сцене и нашел свою пропавшую кепку. И я, правда, искренне была рада каждой мелочи. Почему-то в Казани я не думаю о том, что можно радоваться, когда загорается зеленый цвет на светофоре: «Мы ведь только подошли. Вот круто! Весь мир идет к нам навстречу!» А тут ещё по радио играет та же песня, которую я напевала минуту назад. Теперь можно смело шагать по лужам! Ведь, правда, что мы улыбаемся намного меньше, чем могли бы.

И я улыбаюсь. Я всегда говорила детям: если хочется плакать, нужно плакать. Хочется смеяться – смейся и радуйся сейчас. Нельзя держать в себе чувства, ведь это самое прекрасное, что у нас есть.

Это был наш последний вечер с отрядом в «Артеке». Мы были у моря. Скоро уже отбой, и я понимала, что нужно идти на планёрку, что нас с напарником будут искать другие вожатые и руководство. Но этот момент был настолько важен. Мы сидели в кругу, и я так радовалась, что на небе было много звёзд. Все смеялись, смотрели друг на друга и старались запомнить каждое лицо, все сказанные слова. Я говорила детям: представьте, что вам сейчас 50 лет. Прямо сейчас. И ни на секунду позже. Просто начните со слов: «Привет, сейчас мне 50 лет и…» И в тот прощальный вечер ребята делились друг с другом самым сокровенным. Под этими звездами, под шум моря они говорили о счастливых семьях, интересной работе и о том, как они привезут своих внуков в «Артек». А одна девочка… Я не ожидала такой реакции, когда очередь дошла до неё, заплакала и сказала: «Я рада! Я дожила до 50 лет и не знаю, что такое война. Потому, что мир – это самое важное, что может быть»...

В «Артеке» я поняла, что самые искренние люди, верящие в дружбу на всю жизнь, это дети. А тогда я сама себе внушала, что ещё мы обязательно увидимся, и не верила. Я понимала, что на столетие «Артека» приедут единицы. Никто не знает, что будет через 10 лет. Сейчас я понимаю, что в жизни важно не только ребенком побывать в лагере. Быть вожатым в 20 лет - это часть большого человеческого пути.